Кустодиева Юлия Евстафьевна ( Прошинская, 1880 – 1942 )– жена русского художника Б.Кустодиева. Изображена на многих его картинах, его любимая муза.

Познакомились они осенью 1900 года, когда Борис Кустодиев вместе с сокурсником по Академии художеств отправился на этюды в Костромскую губернию. Юлия Прошинская училась в школе Общества поощрения художников, много читала. Все в этой девушке молодому художнику казалось необычным и значительным. Рожденная в польской семье, она рано осталась без отца и подобно пушкинской Татьяне, "в семье своей казалась девочкой чужой". Мать, оставшаяся без средств, уделяла мало времени детям и Юлию взяли на воспитание сестры Грек из богатой семьи обрусевших англичан. Окончила Александровское училище при Смольном институте. Повзрослев, она служила в Петербурге машинисткой, чтобы хоть как-то заработать на жизнь.

Уже через несколько дней художник задумал написать ее портрет. Рисунок готов и был подарен позировавшей Юлии. И ей показалось, что это не просто портрет, а робкое признание и надежда. Так оно и было... Через три года они обвенчались. На долю художника выпала нелегкая судьба. Болезнь, смерть долгожданного сына. И не только на долю художника, но еще и женщины, которая была с ним рядом практически всегда...

Юлии Евстафьевне пришлось научиться быть сиделкой, сестрой милосердия, нянькой, добытчицей, кухаркой и первой помощницей для больного художника.

Жена создала для художника идеальный дом - единственный, где художник мог жить и работать. Она, по отзывам современников, "хлебосольная хозяйка и хорошая кулинарка". Даже в голодные петроградские годы в доме всегда было чем попотчевать многочисленных гостей - пусть даже и незатейливыми коврижками, испеченными из сухарей и клюквы. Близкие друзья называли ее "неутомимой Юлией".

Юлия Евстафьевна умерла в 1942 году, в суровые дни Блокады. Ее образ остался навсегда в портретах замечательного художника - Бориса Михайловича Кустодиева.

Рубинштейн Ида Львовна (1885– 1960), знаменитая балерина, прославленная танцовщица дягилевского балета, муза многих художников, композиторов. Как её только не называли: и несравненная, и прекрасная, и таинственная, и искрометная…

Как рабыня старого Востока,
ластясь, покоряя и коря,
муку и усладу сотворя,
двигалась ты кротко и жестоко,
вся в глазах усталого царя.

Опустилась наземь пляска шарфа
в безвоздушной медленной стране.
Замер царь за рамою, зане
тело опустело, словно арфа
об одной-единственной струне.

Кончилось с пространством состязанье
на простом холсте пустой стены.
Нет, художник, на тебе вины,
но свистит лозою наказанья
жесткая мелодия спины.
Сергей Петров
Это к портрету Иды Рубинштейн Валентина Серова.

Серов всегда был беспощадным реалистом, но в портрете Иды он превзошел себя: еще несколько мазков, и портрет стал бы карикатурой. Серов остановил свой порыв над пропастью акта вдохновения, как истинный гений! Появление "Иды Рубинштейн" на Международной римской выставке 1911 года и приобретение ее Русским музеем вызвало целый скандал. Действительно, что-то вызывающее, беспокойное есть в этой, нарисованной на незакрашенном холсте, обнаженной плоской, угловатой фигуре, на плечах которой покоится объемно вылепленная голова. В противопоставлении головы, утяжеленной массивной модной прической, изможденному, бесплотному телу кроется изломанность, усталость.

Этот необыкновенный портрет Серова больше всех его произведений приближается к современной модернистской живописи; на этот раз, выражая сущность явления, Серов говорит на свойственном этому явлению языке. Дитя своего века, Серов и служил своему веку: над Идою Рубинштейн он пропел свою лебединую песню и оставил потомству образ современной женщины-интеллигентки в самом тонком и самом нервном ее проявлении...

Образ Рубинштейн вдохновлял также Кееса ван Донгена, Антонио де ла Гандара, Андре Дюнуайе де Сегонзака, не говоря о Валентине Серове и Леоне Баксте. Специально для нее были написаны:
ГЛАЗУНОВЫМ - "Саломея" ("Пляска семи покрывал") в 1908 году;
ДЕБЮССИ - "Мученичество Святого Себастьяна" в 1911 году;
РАВЕЛЕМ - знаменитый балет "Болеро" в 1928 году;
СТРАВИНСКИМ - "Персефона" в 1934 году.

Ида Рубинштейн, "сомнамбула и миф", родилась не осенью 1883 года, как утверждают метрические записи Харьковской синагоги. Мифом она стала, прожив долгую, почти восьмидесятилетнюю, жизнь. Сомнамбула – таким эпитетом наградили Иду учителя в ранней юности, настолько эта девушка была необычна как внешне, так и внутренне.

Родилась в семье миллионеров из Харькова. После окончания гимназии в Петербурге изучала театральное искусство в Москве, а затем во Франции, Германии, Англии. Несколько раз Рубинштейн начинала учиться у К. Станиславского, собиралась поступить в Художественного театр. В 1906–1907 гг. она начала учиться танцевальному искусству у выдающегося русского хореографа М. Фокина, который, оценив природные данные и дарование Рубинштейн, привлек ее к постановке пьесы О. Уайльда «Саломея» в театре В. Комиссаржевской. Спектакль был запрещен цензурой как «безнравственный», однако Рубинштейн в 1908 г. с большим успехом исполняла в Петербурге, Париже и Лондоне танец Саломеи, поставленный для нее Фокиным. В 1909–10 гг. Рубинштейн участвовала в первых «Русских сезонах» С. Дягилева в Париже, исполняя партии Клеопатры, Зобеиды и другие; ее выступления имели шумный успех.

Хотя Рубинштейн не владела в совершенстве профессиональной балетной техникой, она компенсировала это мимическим талантом, выразительными внешними данными, пластичностью и лаконичностью жеста. По свидетельству М. Фокина, «все выражалось одной позой, одним жестом, одним поворотом головы... Каждая линия продумана и прочувствована». В 1909–11 гг. и 1925–35 гг. Рубинштейн руководила в Париже собственной труппой, в постановках которой выступала в ведущих партиях, и гастролировала с ней по европейским столицам. Рубинштейн играла также в драматических спектаклях и в кино. Последний раз Рубинштейн выступала в 1938 г. в Базеле в премьере оратории А. Онеггера «Жанна Д’Арк на костре».

После оккупации Франции Рубинштейн поселилась в Лондоне, где работала в госпитале для французских и английских солдат. В 1945 г. вернулась во Францию, вскоре приняла католичество и последние десять лет в полном уединении прожила на юге страны. Более двадцати пяти лет Ида покоряла Париж, в Россию она уже никогда не вернулась. Ее родным городом стал Париж. В 1934 году французское правительство наградило ее орденом Почетного легиона, а годом позднее сделало ее гражданкой Франции.

Даже свою смерть она обставит так же загадочно, как выстраивала жизнь. В завещании оговорит все, что следует сделать, когда ее не станет: никаких официальных извещений о кончине; время кремации и захоронения должно быть сохранено в тайне; на постаменте никаких надписей — ни имени, ни дат. Только две буквы — I.R. - Ида Рубинштейн

Ида Рубинштейн умрет от инфаркта миокарда в 1960 году. О ее смерти мир узнает из маленькой заметки в одной из парижских газет.

Юон Клавдия Алексеевна (1883 – 1965) – жена и муза Константина Фёдоровича Юона.

Муза Константина Фёдоровича – обыкновенная крестьянка, которую юный Константин полюбил искренне и нежно. Еще в 1900 году, работая на натуре, Юон увидел юную девушку с роскошной длинной косой, которая неспешно поднималась от реки на гору. К. Ф. Юон женился на крестьянке села Лигачёво Клавдии Алексеевне Никитиной, с тех пор художник подолгу жил и работал в этом селе. Скорая женитьба навлекла на художника гнев его отца, выгнав его из дому. Интеллигентный родитель посчитал, что подобный мезальянс не просто унижает сына, но и бросает тень на его собственную репутацию. Константин Фёдорович выбрал любовь, и ни разу об этом не пожалел. К тому же на первом этапе супружеской жизни их с женой очень сблизила потеря одного из сыновей. И прожили свою совместную жизнь они долго и счастливо. По свидетельству родных Юона, душевная щедрость, доброта и красота Клавдии Алексеевны впоследствии победили все сословные предрассудки и сделали её любимой невесткой. В имении Лигачево Юон приобрел дом. Имение находилось недалеко от дома родителей Клавдии Алексеевны, жены художника. Здесь он написал несколько портретов жены.

Глебова – Судейкина Ольга Афанасьевна (1885–1945), русская актриса, танцовщица, художник, скульптор, жена Судейкина С. Сергей Юрьевич Судейкин – один из тех художников начала 19 века, который положил начало новой эстетики. В 1910-х гг. Судейкин становится одной из центральных фигур петербургской художественной жизни.

Женщин в его жизни было предостаточно, но лишь две из них могут претендовать на звание – Муза. Первая - Ольга Афанасьевна Глебова - Судейкина, вторая – Вера Судейкина. По словам А.А.Ахматовой, Глебова-Судейкина была одним из наиболее ярких символов своего времени, подругой и музой многих поэтов-современников (М.Кузмина, Ахматовой, Ф.Сологуба, В.Князева, И.Северянина, Г.Иванова, Вс.Рождественского).

Ольга обладала хрупкой, изящной красотой, которая не вянет с годами, а словно бы становится все более законченной, формами обладала пленительными. Волосы – словно у красавиц из французских сказок, глаза – переменчивые, волнующие, напоминающие опалы. В них наряду с основным цветом белого вина, пробегают холодные волшебно-пепельные оттенки.

Образ, возникающий из воспоминаний современников, - пленительный, если не сказать - волшебный: кукольная фея Петербурга, цейлонская бабочка в плеске ярких шелков, Коломбина, Психея... Изящество, природная грация, восторженность, яркая одаренность, ей присущие, проявлялись разнообразно. Она была человеком, созданным искусством модерна во всем его блеске и беззаконии. Шлейф поклонников вился за Ольгой. Ее боготворили. За ней ухаживали. Ей слагали стихи. Федор Сологуб преклонялся перед ее красотой и талантом балерины. Вот только названия его стихов: "Оля, Оля, Оля, Оленька!", "Под луною по ночам...", "Не знаешь ты речений скверных...".

Ахматова и Глебова-Судейкина были близкими подругами, и к образу актрисы поэт не раз обращается в «Поэме без героя»:

«Ты в Россию пришла ниоткуда,
О мое белокурое чудо,
Коломбина десятых годов!
Что глядишь ты так смутно и зорко,
Петербургская кукла, актерка,
Ты – один из моих двойников»

Они были невероятно близки. Родство душ в ощущении мира, обоюдное чувство гармонии, тяга к прекрасному во всем, разносторонние таланты, подаренные природой этим двум уникальным женщинам, их совместный быт в Петербурге двадцатых, лучики счастья в царстве нищеты и разрухи. Разлука, одиночество, боль-это уже у каждой свое.

Творческие возможности О.А. Глебовой-Судейкиной были разнообразны: актриса, танцовщица, художник, она прекрасно вышивала, мастерила кукол из шелка и парчи, блесток. Мир ее кукол - мир театра и танца: балерины, маркизы, Гамлет, Дон Жуан, Мадонна и Лунная Лилит - женщина-демон. В начале 1920-х годов она сделала несколько моделей статуэток для Фарфорового завода.

Ольга была самым типичным явлением своего времени, воплощением его нервной красоты и надлома форм и содержания, последней, угасающей вспышкой чувственности. Была рождена для любования и поклонения, а кончила свой век в нищете эмиграции, и единственной пищей, которую она тогда хлебала вдоволь, была не-вы-но-си-мая скука бытия. "Чужая среди чужих", она, волею обстоятельств, прожила двадцать лет в Париже, вращаясь в очень небольшом круге знакомых, осуждая себя за легкомыслие, зарабатывая на жизнь художественными вышивками и шитьем, отдавая душу птицам, которых держала во множестве в маленькой своей квартирке, страдая от безденежья и болезней. Накануне последнего дня ей вдруг приснились птицы, все птицы, которые когда-то были у нее. Полетали по больничной палате – и выпорхнули в окно. Осталась только белая голубка. Она разбилась об оконное стекло. Ольга знала, что увидела во сне свою смерть. Её не стало в ночь на 19 января 1945 года.

Вера Артуровна Судейкина (урожденная де Боссе) она же в первом замужестве - Люри, во втором - Шиллинг, в третьем - Судейкина, а после Судейкина – Стравинская; (1889 —1982). Женщина, которую сам С.Судейкин неоднократно называл своей Музой.

Родилась в Санкт-Петербурге в семье шведки Генриетты Федоровны и петербуржца с бельгийским именем Артура Гаральда Боссе.

Получила музыкальное и театральное образование, училась в Берлине, занималась, как многие тогда, подражая Дункан, в балетной школе, мечтала о сцене. Эффектная, статная шатенка,обладавшая артистическим талантом, к тому же целеустремленная и энергичная, она очень быстро стала востребованной в зарождавшемся тогда российском кинематографе.

За два года она сыграла пять ролей в фильмах, поставленных режиссерами Я.Протазановым («Русская золотая серия») и А.Андреевым.

Ради Судейкина Вера оставляет свою мечту быть актрисой, перестает сниматься в кино и становится «женой художника». Свой союз с Судейкиным Вера понимает как служение и, отводя упреки окружающих в том, что она забывает себя и не имеет самостоятельности. Благодаря Судейкину она не только оставила сцену, но и сама стала художницей.

Но вскоре произошло то, что они, Вера и Сергей, кажется, предчувствовали: 19 февраля 1921 г. Дягилев знакомит Веру с Игорем Стравинским, в ноябре она нарушает обещание и вновь выходит на сцену — в небольшой роли Королевы в балете «Спящая красавица», а в конце мая 1922 г. уходит от Судейкина. Жизнь Веры сложилась вполне счастливо: она прожила со Стравинским 50 лет, в 1962 году посетила Советский Союз, умерла в полном разуме в возрасте 94 лет. Когда ее просили рассказать о великих людях, с которыми она встречалась в своей жизни, она говорила:"Я знаю только одного великого человека, и это - Стравинский". Но была ли она чистосердечна? Стравинский, действительно, великий человек, но дневников о нем она не оставила. Бесценными представляются дневники Веры Судейкиной (Стравинской), опубликованные в 2006г. В альбоме Веры Судейкиной есть посвящения (рисунки,стихи, ноты) – сделанные в разных странах и городах – Бориса Григорьева,Михаила Кузмина, Осипа Мандельштама, Игоря Стравинского, Максимилиана Волошина,Константина Бальмонта, Михаила Струве, Рюрика Ивнева, Александра Черепнина и других представителей русской культуры XX века. В альбоме много оригинальных рисунков и художественных композиций и самих Судейкиных.

Александра Николаевна Фешина (Белькович, 1892 - 1983) – жена художника Николая Фешина, выдающегося мастера русского искусства начала XX века. Его творчество в результате вынужденной эмиграции стало частью искусства США.

В 1913 году для переписки с заграницей Фешину, который не знал ни одного языка, требовался помощник-секретарь. Ею стала Александра Николаевна Белькович , дочь директора Казанской художественной школы. В том же году они поженились. А в 1914 родилась их единственная дочь – Ия. Жена долгие годы была музой, помощницей и вдохновителем живописца.

Но счастье всегда лишь мгновенье. В 1923 году Фешины уехали в США, местом жительства в Америке стал Таос. После 20 лет брака Александра Николаевна попросила развода. По версии Ии Фешиной, она хотела стать самостоятельной личностью, устав жить в тени мужа, и мечтала стать писательницей. Были претензии и к взрывной и импульсивной натуре самого Фешина. После разрыва с Фешиным у Александры не осталось средств к существованию. Она была вынуждена снимать дешёвое жильё или ютиться в мастерской, питалась один раз в день в таосском ресторане Kashina Lodge, причём никогда не платила. Владелец ресторана раз в году приезжал к ней домой, забирая в уплату те из работ Фешина, которые ему нравились. Ей удалось опубликовать за собственный счёт в 1937 году единственную книгу — «Шаги в прошлое» — два рассказа на английском языке о бегстве белых из Казани и собственной жизни в Васильево. Были планы и на вторую книгу, но они так и не осуществились. Умерла Александра Фешина в 1983 году, до конца жизни не расставшись с домом в Таосе.

Белла Розенфельд-Шагал (1895-1944) - жена Марка Шагала. Белла Шагал была не только женой и великой любовью художника, но и его музой, героиней множества его картин.

Сорок лет Белла была рядом с Шагалом. Вместе с ним переносила тяготы гражданской войны: голод, холод, бытовую неустроенность. Родила ему дочь. Вместе с ним уехала в эмиграцию, где к Шагалу пришла всемирная слава. Союз с Беллой означал для художника не просто один из аспектов человеческой жизни. Он стал символом союза мужчины и женщины. Жена была его музой. Она всегда верила в него, даже когда предавали друзья и не ладилась работа. Она понимала и любила его странные и удивительные картины. Можно лишь догадываться, чего стоили ей бесконечные кочевья по петербургским и московским “углам”, бесконечные переезды, случалось, и в нетопленных товарных вагонах, с маленькой дочерью на руках, из города в город. Наверное, только Любовь помогла Белле Шагал выдержать все это.

Шагал писал ей стихи.
Я помню:
ночь и рядом ты,
и в первый раз к тебе прилег я,
и погасили мы Луну,
и свечек пламя заструилось,
и лишь к тебе моя стремилась
любовь, тебя избрав одну...

Ни одной картины или гравюры он не заканчивал, не услышав ее “да” или “нет”. На его полотнах Она озаряет его путь в искусстве, парит вместе с ним над городами и весями, превращая обыденность в сказку.

В сентябре 1944 внезапно скончалась Белла Шагал; ее память была увековечена в композициях «Моей жене посвящается» и «Вокруг нее».

Ксения Леонидовна Богуславская (1892—1972) - живописец, график, театральный художник, дизайнер, поэтесса. Входила в творческое общество художников-авангардистов «Супремус». «авангардная» муза и жена Ивана Пуни.

Пуни и Богуславская активно сотрудничали с представителями самого радикального крыла молодых новаторов живописи и литературы, сыграв не только творческую, но и активную организационную роль во всем авангардистском движении. Квартира на Гатчинской улице, где Иван с женой жили с 1913 по 1915 год, была местом встреч художников и поэтов, своеобразным штабом движения.

Бенедикт Лившиц вспоминал: «…Остроумная, полная энергии, внешне обаятельная Ксана Пуни очень скоро сумела оказаться центром, к которому тяготели влачившие довольно неуютное существование будетляне.…». Создавала полуабстрактные кубофутуристические композиции, пейзажи, натюрморты, изображения интерьеров, а также предметы прикладного искусства — подушки, сумочки, кушаки, исполненные по собственным проектам. В 1919 году, испытав разочарование в революционных перспективах, Иван и Ксения решили покинуть Россию. В 1919 через Финляндию семья эмигрировала в Берлин.

Ксения Леонидовна занималась оформлением обложек для немецких и русских издательств, а также сценографией в театре-кабаре «Синяя птица» и Русском романтическом театре, принимала участие в 1-й Русской художественной выставке в Берлине. С 1924 г. с мужем жила в Париже. В 1925 выставила свои картины на совместной с мужем выставке в галерее Barbazanges. Занималась созданием моделей одежды и рисунками для тканей для разных фирм. Принимала участие в салоне Независимых (1966), салоне Новых реальностей (1972). Супруги общаются и дружат с художниками современных направлений – Фернаном Леже, Альбером Марке, Джино Северини. В 1946 году художник с женой получили долгожданное французское гражданство, через пару лет Пуни стал кавалером ордена Почетного Легиона.

Иван Альбертович Пуни умер в своей парижской мастерской на улице Нотр-Дам-де-Шан 28 декабря 1956 года. Ксения Леонидовна способствовала организации выставок И. Пуни, подарила Музею современного искусства Парижа 12 картин своего мужа, передала Нац. библиотеке его гравюры и документы.

Ксения Леонидовна умерла 3 мая 1971 года в Париже. Похоронены оба на кладбище Монпарнас.

Мария Фёдоровна Петрова-Водкина (Маргарита Йованович, 1885-1960) – жена художника, француженка. Петров - Водкин познакомился с ней он в 1906. Мария (или как ее называл муж Мара) была дочерью хозяйки пансиона в Фонтенэ-о-Роз под Парижем, где он жил. Художник писал о Маре: "Она очень хороший человек и мне в ней дороги первая в моей жизни нежность женщины ко мне и ее стремление понять мои загадки". С тех пор они были неразлучны. Мария Федоровна была предана мужу, а он писал ей письма из-за границы: "Друг мой, жена моя, ты должна знать, какую большую обузу ты взяла на себя, полюбив своего Кузю. Мы будем деятельны и энергичны, и будем работать для человечества". Они поселяются в Петербурге, где проходит вся дальнейшая жизнь супругов. По четвергам у Петровых-Водкиных собирались гости. Дочь Петровых – Водкиных Елена вспоминает: «Каждый приносил свои кто пьесы, кто музыку, кто повести или романы. Шишков тоже приносил «Угрюм-реку» читать, потом мама, ведь она училась в консерватории пению, и с нашим хорошим знакомым они пели в дуэте, маленький концерт устраивали. Мама готовила пирожные, пироги. Гаврила Попов был композитор. Форш была у нас часто. Это пока мы жили в Пушкине. А в Ленинград мы переехали в начале 1937 года. И здесь папе дали квартиру в кооперативном доме, а наверху была мастерская. Его в Ленсовет выбрали. Ведь он же был председателем Союза художников, организовал все это, ездил из Пушкина сюда, ему это было тяжело. Он же болел туберкулезом, в 1928 году он заболел. Но 11 лет он прожил после этого, и врачи говорили, что это только благодаря маминому уходу».

Одно из самых интимных произведений Петрова-Водкина: “Пробуждающая” — образ Богоматери, Мадонны и просто Материнства. Эта небольшая, в старинной раме картина всегда была с Марой, она просила ее принести и поставить рядом, даже когда рожала. Лишь в 1955 году жена и дочь Петрова-Водкина передали ее в дар Русскому музею. Прожили Кузьма Сергеевич и Мария Федоровна вместе 32 года. Художник на протяжении всей своей жизни писал портреты жены — спокойное интеллигентное лицо, доброжелательный взгляд. Он умер в феврале 1939 года. После его смерти Мара издала прекрасные воспоминания “Мой великий русский муж…”.

Верёвкина Марианна (1860-1938) – русская художница, представитель экспрессионистского течения в живописи, друг и спутница А.Явленского.

Ее личность крайне любопытна в разных аспектах. Кому-то будет ближе творческая эволюция художницы - от передвижнического реализма, минуя символизм и другие многочисленные увлечения, через которые прошли практически все живописцы той эпохи, к своеобразному, собственному экспрессионизму. Кто-то наверняка заинтересуется ее неординарной для женщины XIX века судьбой, полной драматических событий и решительных поступков.

В мастерской Репина Марианна познакомилась с Алексеем Явленским, который был на четыре года младше ее. Случилось так, что Алексей стал другом и спутником Марианны на долгие годы. Веревкина была душой компании, в которую входили Игорь Грабарь, Дмитрий Кардовский, многие начинающие петербургские художники. Часто молодые люди собирались в квартире Веревкиных в Петропавловской крепости, где они изучали репродукции нового поколения западноевропейских художников и спорили об искусстве. Грабарь позднее так вспоминал эти вечера: «...Явленский познакомил меня со своим большим другом — Марианной Владимировной Веревкиной, тоже художницей, ученицей Репина. Она была дочерью коменданта Петропавловской крепости, и у нее в крепости собирались художники, среди которых бывал и Репин. Блестяще владея иностранными языками и не стесняясь в средствах, она выписывала все новейшие издания по искусству и просвещала нас, мало по этой части искушенных, читая нам вслух выдержки из последних новинок по литературе об искусстве…». В 1893 году Веревкина и Явленский устроили в Петербурге собственную мастерскую, а после смерти отца Марианны в 1896-м уехали в Мюнхен.

Веревкина и Явленский много путешествовали по Европе, изучая новую французскую живопись и искусство Возрождения. Марианна практически полностью посвятила себя воспитанию таланта Алексея Явленского, в чей гений она безоговорочно уверовала. Это был переломный период в ее жизни, когда она, преданная искусству, впервые поставила себя в подчиненное положение, проявив самоотверженность, на которую способно любящее женское сердце. В 1901 году обнаружилось, что горничная Леля (Елена Незнакомова) ждет ребенка от Алексея Явленского.

Десятилетие творческого молчания художницы, чье дарование так ценили ее учителя, прошло не напрасно. Эти годы были посвящены не только развитию таланта Явленского, но и поискам самой себя, выковыванию собственного характера. Она стала не просто музой одного художника, а настоящим сердцем эксперимента, рождавшегося в интернациональном сообществе мюнхенских живописцев на рубеже двух столетий. В 1906 году 46-летняя Веревкина снова берет в руки кисть, но теперь это уже совсем другая художница. В ее искусстве изменилось все, от техники — теперь она пишет исключительно темперой — до манеры, в которой отражаются смелость и свежие веяния символизма, фовизма и клуазонизма, привлекавшие ее у французских мастеров.

Швейцария стала для Веревкиной местом последнего прибежища. В 1921 году состоялся окончательный разрыв отношений с Явленским.Несмотря на крушение личной жизни и полное одиночество, 61-летняя женщина продолжала не просто жить и работать, но и организовала вокруг себя культурную жизнь. В 1922-м Веревкина вместе со швейцарским художником Эрнстом Кемпером создала в провинциальной Асконе небольшой музей современного искусства. Сегодня картины, подаренные Алексеем Явленским, Паулем Клее и другими художниками вместе с самой значительной в мире коллекцией произведений Марианны Веревкиной составляют основу коллекции Музея современного искусства Асконы.

В произведениях Веревкиной отражено драматическое видение мира, для них характерны яркие насыщенные цвета, не имеющие ни малейшей связи ни с предметами, ни с освещением, мрачный или, напротив, чрезмерно напряженный общий колорит. Несмотря на то, что 30 лет она была рядом с Явленским, несколько лет — рядом с Кандинским, ее манера индивидуальна.

Когда в 1938-м Марианна Веревкина умерла, на ее похороны, проходившие по православному обряду, собралась вся Аскона. Швейцария отплатила ей преданностью и долгой памятью, которую и сегодня хранят Фонд Марианны Веревкиной, Музей современного искусства Асконы, а также многие семьи-обладатели произведений русской художницы.

В своих творческих исканиях она опередила время и вдохновила многих на поиск в искусстве нового, «того, чего пока еще нет». Отсюда началась ее посмертная слава: выставки по всему миру, книги, монографии.

Елена Михайловна Незнакомова (1881-1965) – жена и муза художника Явленского А.Г. Явленский Алексей Георгиевич — русский художник-экспрессионист, живший и работавший в Германии. В 1902 году возлюбленная художника Елена Незнакомова родила художнику сына, которого родители назвали Андреем. Окончательно расставшись в 1919 году с Марианной Верёвкиной, Явленский переехал в Висбаден, где женился на Елене Незнакомовой и прожил с ней всю оставшуюся жизнь.

Художник не раз писал портреты жены, первый – в 1894 г., когда Елене было тринадцать лет. Хрупая и женственная Елена – любимая его модель. Используя контрасты, «сталкивая» красный цвет фона и синий цвет тюрбана ее голове, художник добивается в портрете колористической насыщенности и декоративности. Она была не только любимой супругой, но и настоящей музой для художника, стала прототипом очень многих его работ, посвященных женскому лику. Пережила мужа на 24 года.

Мария Петровна Лентулова – жена художника А.В.Лентулова.

В 1908 году Лентулов женился на дочери нижегородского пароходчика Марии Петровне Рукиной, которая училась на Бестужевских курсах в Петербурге.

В квартире Лентуловых собирались его сотоварищи по искусству - Роберт Фальк, Александр Дейнека, Александр Куприн, Сергей Герасимов, Игорь Грабарь, Пётр Кончаловский, где бывали выдающиеся артисты и режиссеры - Ольга Гзовская, Алиса Коонен, Александр Таиров, Борис Бабочкин, Юрий Завадский, куда любил захаживать Владимир Маяковский, с которым Лентулова связывала многолетняя дружба. Давид Бурлюк ей посвящал стихи.

Она была его музой, после свадьбы он писал ее в разных видах. Веселый художник удивительно чувствовал свет и музыку. Дерзость, горячность, страсть к солнцу и яркому свету, ненависть к пошлости и штампу, ниспровержение всяческих авторитетов, желание утвердить новые пути в живописи. Необыкновенно цельный, гармоничный по цвету и передаче свето-воздушной среды портрет жены Марии Петровны. Мы снова узнаем Марину Петровну в этой женщине с гармоникой, это замечательная работа, наверное, самый лучший женский портрет Лентулова. Аристарх Лентулов верил, что миром правит красота!